Зачинщики понесли наказание, утерянное добро возвращено, впереди три месяца лета.
"Все позабудется," - подумала наивная я.
Но ничего подобного не произошло.
Учебный год начался, и вместе с ним начался мой персональный ад.
Вместе с переездом усложнилась в разы логистика.
После школы Настя уже не могла перейти одну дорогу со светофором и уже через 5 минут быть дома.
Поначалу предполагалось, что после школы я буду забирать, кормить обедом, развозить по кружкам.
Но с первого же дня эта идея лопнула, как мыльный пузырь.
Уже с понедельника Настя стала звонить мне с уроков явно расстроена: "Хочу домой, устала, голова болит."
Так продолжалось неделю.
Понедельник: очевидно, что поссорилась с кем-то, но твердит, как партизан: "Усталахочудомой."
Вторник: "Мам, я устала от шума, голова болит, хочу домой."
Среда: "Мам, забери меня домой, хочу кушать", хотя перекус и деньги на обед у нее были.
Четверг выдала ей дополнительно яблоко и булку с собой. Позвонила: "Мама, можно мне домой, я натерла ногу."
Настя не жаловалась, что ее обижают, но по косвенным признакам я догадалась, что прошлогодняя история сама по себе не рассосалась.
То я выгребла мусор из Настиного рюкзака (ей накидали одноклассники).
То жвачку выковыривала у нее из точилки (кто-то набил).
То доводили насмешками (всячески фамилию перевирали).
То половина карандашей из пенала пропала. Где? Одноклассник рассыпал Настин пенал по классу, когда ему что-то не понравилось.
В целом, я сама виновата. Запустила ситуацию. Но я весь тот год была занята своим здоровьем, переездом, ремонтом.
Вечно в беге, в делах, в нервах, в разъездах.
Весной мне позвонила сестра на мобильный, и я вдруг начала рыдать. Просто рыдать, ни с чего.
Она меня немедленно вызвала к себе: отвезла на конюшню, накормила тортиком, отогрела, дала выговориться...
Но за своими переживаниями я упустила ситуацию в школе: мне некогда было вникать в происходящее.
А теперь ситуация ещё усложнилась. Весной были Кузьминки в городе Москве.
Но был конец мая, мне было некогда переводить, мы были в эпицентре переезда.
С осени мы живём в городке Котельники, где три школы и они забиты.
Более удачливые возят детей по ту сторону Рязанского проспекта, в город Люберцы.
Но там тоже нет нигде мест. Новостроек понастроили, а новых школ не прибавилось. Короче, ситуация была не в нашу пользу.
Мы не могли ставить условия, жаловаться, нам некуда было идти. И все же
именно это я сделала. В пятницу я позвонила учительнице, сказала, что буду переводить. Что ребенка травят одноклассники.
Что прошлогодняя ситуация не разрешилась, а усугубилась. И что я не прошу, чтобы с Настей дружили.
Достаточно будет того, что от нее все отстанут и не будут ее трогать.
Реакция учительницы поразила.
Учительница чуть ли не умоляла остаться, обещала лично следить и контролировать ситуацию.
Просила дать ей еще один шанс, как педагогу. Срок сама себе назначила неделю.
Короче, много было сказано. И то, какая Настя талантливая. И то, что порой Настя сама провоцирует.
На это я ответила, что не даром у нас век компьютерных технологий. Если Настя кого-то карандашом тычет на уроке, вполне можно снять это на телефон.
И мне прислать. Мало Насте не покажется вечером. (Замечу, что ни одной записи провокаций Насти так и не было сделано.)
Не знаю, что и как сделала учительница. Какие беседы и с кем проводила. Но с тех пор действительно все тихо.
Настя пошла на продленку, где смогла как-то по-новому выстроить отношения с одноклассницами.
И по крайней мере, установились нейтральный отношения в классе.
Настя больше не жалуется, что ее платье на физкультуре сунули в мусорку, а одноклассник отпинал ее портфель.
Но появились проблемы иного характера...
Journal information